православная каноника (Церковь в себе и в государстве)
полемика о прочитанном и наболевшем
православные сайты
|
|
|
|
|
|
|
|
БИБЛИЯ О МИЛОСЕРДИИ
свящ. Александр Яровой
Добродетель
милосердия
уподобляет
человека,
делающего ее
самому
Господу человеколюбцу.
Само
понятие "милосердие"
мы понимаем
как милующее
сердце или
такое
состояние
человеческого
существа,
когда оно
одаривает
всю природу
кругом
некиим
добром,
изливает на
нее некую
милость,
свет,
божественную
красоту.
Человечеству,
созданному
по образу и
подобию
Божьему,
свойственно
милосердие,
ибо мы знаем,
что и
язычники
могут
милосердствовать.
Библейское
понятие
чистого "милосердие"
мы никак не
можем
низвести до
человеческого
"снисхождения",
ибо в
снисхождении
теряется что-то
высокое и
духовное. "Чем
разумнее
человек, тем
терпимее он
к слабостям
других" - так
учит нас
мудрость
общества,
мудрость
социума.
Осознавая
себя выше,
достойнее,
порядочней и
чище другого
субъекта
общества,
живя по
мудрости и
этим удаляя
себя от
Божественной
мудрости,
проявляя
свою
душевность
мы может
именно
снисходить,
одаривать
своим
вниманием,
своей
милостью,
сами же при
этом
оставаясь на
запредельных
высотах,
гордые своей
самодостаточностью,
пресыщаясь
самодовольством,
что вот "призрели
этого сирого".
Все это не
будет
христианским
милосердием,
а в лучшем
случае
именно
снисхождением.
Христианское
же понятие "милосердия"
основывается
на других
понятиях.
Человек, у
которого
открыты
духовные очи
сердца, видя
свою немощь,
свое
бессилие в
преодолении
своих же
страстей,
поглощающих
его волю и
усилия,
обращается к
Богу и
просит у
Господа
помощи. И вот
когда в этом
состоянии
такой
человек
видит
слабости,
немощи или
нужду
другого
человека, то
он оказывает
настоящие
милости не
превозносясь
над ним, так
как видение
своих грехов,
помогает
избежать
ситуации,
описанной в
Евангелии от
Матфея (7.3-5)
3. И
что ты
смотришь на
сучок в
глазе брата
твоего, а
бревна в
твоем
глазе
не
чувствуешь?
4
Или как
скажешь
брату твоему:
`дай, я выну
сучок из
глаза твоего',
а
вот,
в твоем
глазе бревно?
5
Лицемер!
вынь прежде
бревно из
твоего глаза
и тогда
увидишь,
как
вынуть сучок
из глаза
брата твоего.
Православному
христианину
и в голову не
прийдет, что
он что - то
особое
делает во
имя своего
спасения,
ибо все наши
дела исполнены
плодов
праведности
Иисусом
Христом, в
славу и
похвалу
Божию (Флп.1.11).
Христианское
милосердие
есть
подлинная
сила, но эта
сила вся
связана со
способностью
любить людей,
прощать их
недостатки и
в то же время
искать добра
и правды. Это
крест, ибо
прощая
миловать ≈
самая
трудная вещь.
Бесконечно
трудно
соединить
любовь к
правде,
строгость к
самому себе
с прощением
чужих
слабостей,
идти к людям
с милующим
сердцем.
Христианское
милосердие
должно быть
направлено
во славу
Божию. А
иначе трудно
жить людям
друг с
другом. Ап.
Павел горит: "Аще
убо ясте, аще
ли пиете, аще
ли ино что
творите, вся
во славу
Божию
творите" (1Кор.10.31).
Или
в другом
месте - Да
и все
почитаю
тщетою ради
превосходства
познания
Христа
Иисуса,
Господа
моего: для
Него я от
всего
отказался, и
все почитаю
за сор, чтобы
приобрести
Христа (Флп.3.8).
Но общество часто говорит "высокие, красивые" слова о милосердии и общественном благе, а на деле оказываются эти слова лишь избитыми фразами, а у некоторых за их альтруистическим милосердием и этого нет, а оказывается лишь отталкивающе - неприличная личная жизнь, лишенная всяческой внутренней красоты и целесообразности. Не любовь к Богу или людям здесь ими движет, а лишь собственные страсти (в том числе и страсть к предмету) или желание прославиться.
Милосердие
как свойство
мы относим к
самому Богу.
В греческом
слове ajgaqov" которое
мы переводим
как благость,
милосердие,
в основе
лежит h agavph любовь.
Поэтому Бог
как
человеколюбец
оказывает
нам свою
милость.
Милосердие
Божие
сопутствует
Божественному
правосудию.
Милость
Божия
заключается
в даровании
благодати,
которая
споспешествует
человеческим
трудам.
Когда
человек
нечто делает,
Бог
награждает
его выше
всяких его
заслуг. С
другой
стороны дела
человеческие
ничтожны,
поэтому
человек
должен
помнить, что
не потому
делает, что в
силах
осуществить
задуманное,
а потому, что
ему помогает
Господь "потому
что Бог
производит в
вас и
хотение и
действие по
Своему
Благоволению"(Флп.2.13).
Говоря
о
Божественном
милосердии
мы не сможем
обойти проблемы
страданий.
Почему
страдают
взослые и
тем более
дети, почему
происходят
войны и как
это может
происходить
при
Божественном
милосердии.
При
виде, однако,
того, что
совершается
с другими
людьми, идея
Милосердия
становится
все более
актуальной.
Вид чужих
несчастий,
роковые
сцепления
обстоятельств,
наполняют
нас такой
болью, что
становится
трудным
верить в
само
милосердие.
Давно было
указано, что
сострадание
тяжелее
страдания.
Сострадание
сжимает
сердце с
такой силой,
что трудно
жить, и мы
предпочли бы
часто
умереть, чем
видеть чужие
страдания,
хотя бы наша
личная жизнь
была бы
сносна.
Отсюда
правительства
правильном
устроении
ума, то есть
сознания,
обращенного
к Богу может
рождаться
истинное
Милосердие,
а в ином
случае может
рождаться то
состояние
духа,
которое так
ярко
выражено в
Иване
Карамазове: "Я
не Бога не
принимаю, я
мира не
принимаю".
Мы,
христиане,
видим и
страшную
глубину зла
и не теряем
веры в добро.
Если Вы
сейчас
читаете
газеты, то
знаете о
бесконечном
переселении
людей из
одного
региона
страны в
другой. Они
теряют все,
что у них
было, но
прежде всего
гибнут дети.
ибо всюду
развиваются
эпидемии.
Война не
кончилась, и
уничтожение
людей продолжается.
И мы, я
полагаю,
находимся
даже еще не в
зените, не в
самой
высокой
точке
мирового зла.
Как
мы, говоря о
милосердии
Бога, можем понять
слова Исаака
Сирина ╚Потому
то Господь и
благ, что
геену
сотворил╩.
Вдумайтесь в
эти казалось
бы жестокие
слова┘╚Потому
то Господь и
благ, что
геену
сотворил. Я
полагаю, что
даже по
смыслу здесь
лучше
сказать "Потому
то Господь и
милостив, именно
милостив,
так как
грешники не
способны
взирать на
милость
Божию, на
чистейший
свет, как мы
не можем
смотреть на
неожиданно
включеный
свет ночью.
Так крот не
может
вылезть из
своей норы в
солнечный
день. Так и
для
грешников
для их же
блага лучше
будет
находиться
во тьме из - за
своей
неспособности
воспринимать
Божественный
свет.
Бог
не творил
зла. Как
онтологической
реальности
зла не
существует.
Оно не есть
нечто среди
других вещей,
не есть что-то
сотворенное.
Оно есть
обособление,
отторжение
или даже
материальное
уничтожение
некоторой
части
действительности,
без которой
жизнь
лишается
своей
полноты.
Бог
допускает
зло как
некое неизбежное
состояние
нашей столь
еще
несовершенной
вселенной, в
которой
добро одних
не совпадает
с добром
других.
Потому
возможно физическое
злострадания,
различные
бедствия,
катастрофы,
разрушения;
возможно
зло моральное
из уважения
к той
свободе,
которой Он
наделил
разумные
существа.
Естественная,
а вернее
непреображенная
или чисто "природная"
вселенная (она
не
преображена,
ибо человек
еще не
преображен)
неминуемо
несет в себе
страдания и
смерть. И это
все, что
может
усмотреть
предоставленный
самому себе
человеческий
разум.
Уже
в III веке св. Ириней
Лионский
говорил, что
болезнь и
смерть не
являются
наказанием,
устанавливаемым
Богом
провинившемуся
человеку, но
органическим
следствием
греха: "Соединение
с Богом есть
жизнь, свет и
радость от
благ,
исходящих от
Него.
Напротив,
тот, кто
добровольно
отделился от
Него,
страдает от
разделения,
которое сам
избрал.
Отделение от
Бога есть
смерть, как
отделение от
света ≈ мрак:
отделение от
Бога
является
потерей
всего
благого,
исходящего
от Него. Те,
кто своим
отпадением
потеряли Его,
те сами себя
обрекли на
наказание:
не Бог
избрал их
для
наказания,
но наказание
явилось
следствием
их отделения
от всего
благого". (Против
ересей 5, 27, 2). В то
же время
совершенное
одним
человеком
прегрешение,
даже если
оно не
затрагивает,
казалось бы,
других людей,
по своим
последствиям
имеет
характер
всеобщий.
Злу,
которого Бог
никогда не
желает и не
желал,
Господь
кладет
пределы. Он
премудро соделывает
так, что оно
приводит
человека к
истинному
благу,
увеличивая
свою
благодатную
помощь,
когда
возрастает
сила
искушения. "...Верен
Бог, Который
не попустит,
чтобы вы
были
искушены
сверх сил, но
в самом
искушении
даст и выход
так, чтобы вы
могли
вынести". (1 Кор.10,13).
И
еще: "..Знаем,
что любящим
Бога,
призванным
по его предустановлению.
Он во всем
содействует
ко благу". (Рим.
8,28).
И
только в
этом смысле
мы можем
сказать про
страдания и
испытания,
происходящие
с нами, что
они по╜пущены
Богом, что
это милость,
которая "посылается"
Им. Мы должны
принимать
эту милость
с доверием,
ибо наши
испытания
никогда не
превзойдут
той силы,
которую Он
нам дает,
чтобы
привести нас,
в конце
концов, к
нашему благу.
Зла, как
такового,
нет, реальностью
зла
оказывается
лишь грех,
который мы
совершили.
Голод,
язва, смерть,
болезнь и т.п. -
все это не
может быть (истинным)
злом. Почему
же? Потому,
что если бы
все это было
злом, то не
делалось бы
для нас
виною благ:
не
обуздывало
бы гордости,
не
искореняло
бы
беспечности,
не
возбуждало
бы нас к
рачительности
и не делало
бы более
внимательными
к самим себе,
а
следовательно
это
Божественная
Милость для
нас. Пророк
Давид
говорит: "Когда
Он убивал их,
тогда они
искали Его и
обращались к
Нему и с
раннего утра
прибегали к
Богу", говорится в
Писании (Пс. 77, 34).
Зло
разумеется
здесь то,
которое нас
вразумляет,
делает
доблестными
и более
рачительными,
приводит к
любомудрию,
а не то,
которое
достойно
проклятия и
осуждения;
это не Божье
дело, но
изобретение
нашего
произволения,
а то служит к
уничтожению
этого. Злом
называется
здесь
страдание,
причиняемое
нам
наказаниями,
и называется
так оно не по
собственной
его природе,
но приспособительно
к мнению
людей. Так
как мы
привыкли
называть
злом не
только
воровство и
прелюбодеяние,
но и
несчастья,
то (Бог)
назвал так
страдание,
применяясь к
мнению людей.
Так вот, что
означают
слова
пророка: "нет
зла во граде,
еже Господь
не сотвори" (Ам.
3,6). Это же
выразил Бог
через Исайю:
"Аз есмь
Бог, творяй
мир, и зиждяй
злая" (Ис.
45, 7), злом
называя и
здесь
бедствия. На
это зло
делает намек
и Христос в
Евангелии,
когда
говорит
ученикам: "...не
заботьтесь о
завтрашнем
дне, ибо
завтрашний
день сам
позаботится
о себе:
довольно для
каждого дня
беды его" (Мф. 6, 34).
Итак, из
всего видно,
что злом Бог
называет
здесь
наказания, и
что эти
наказания
Сам Он
насылает на
нас, являя в
них Свое
Милосердие.
Интересные
рассуждения
о милосердии
Божьем
святителя
Иоанна
Златоуста: "И
врач не
только тогда
достоин
хвалы, когда
выводит
больного в
сады и луга
или в бани и
купальни,
или когда
предлагает
ему
роскошный
стол, но и
когда заставляет
его
оставаться
без пищи,
мучит
голодом и
томит жаждою,
когда
приковывает
к постели, и
дом делает
темницею,
лишает
больного
самого света
и закрывает
комнату со
всех сторон
завесами;
когда
подвергает
его и
сечению и
жжению, и
предписывает
горькие
лекарства и
тогда он тот
же врач.
Поэтому не
странно ли того, кто
причиняет
столько
неприятностей,
называть врачом,
а Бога, если
Он сделает
одну такую
неприятность,
например,
наведет
голод, или
смерть,
хулить и не
признавать
Благодетелем
вселенной? А
Он-то один и
есть
истинный
врач душ и
телес.
Поэтому-то
часто Он,
приняв в
Свое
попечение
нашу природу,
которая
скачет от
полноты
счастья, а
между тем
одержима
греховною
горячкой,
избавляет ее
от болезней бедностью,
голодом,
смертью и
другими
бедствиями,
и иными,
какими Сам
знает, врачествами".
(Св. Иоанн
Златоуст.
Творения, т. 2.
Беседы о диаволе,
СПб., 1894, с. 280-281). И
хотя человек
не может в
каждом
случае
определить
причины
выпавших ему
испытаний,
слово Божие
утверждает
нас в том, что
все,
попускаемое
Богом,
приводит ко
благу
человека,
является как
бы "таинством"
Его
безграничной
любви.
Доверившийся
Богу не
станет
допытываться,
почему Он
попускает то
или иное.
В
одном из
Слов,
посвященных
Божественному
Милосердию и
обращенном
Святителем
из Кукуза
к своим
страждущим
последователям,
в ответ на
недоуменный
вопрос: "Почему
в этом мире
допускаются
действия
злых людей,
демонов,
дьявола?" - святой Иоанн
Златоуст
отвечал: "Праведники
не
доискивались,
как и каким
образом
совершаются
дела Божьи,
но видя, что
все это
непостижимо
для
человеческого
разума, не
устрашались
и не
возмущались,
а все
мужественно
сносили,
имея
величайшую
уверенность
в силе
Обещающего
дать будущие
блага, и не
впадали, в
виду
противоположной
действительности,
в отчаяние...
Все
предоставляй
неисповедимой
Премудрости Божией...
Кто уже
твердо уверовал,
то хотя бы
ярились
бесчисленные
волны, ...он не
только не
потерпит
никакого
вреда, но
сделается
еще более
сильным...
соблазны
попускаются
для того,
чтобы не
уменьшалась
твердость
мужественных".
(Творения, 3, с. 527,
528).
Так
не является
ли
христианин,
по сути, тем
человеком,
который
видит за
страданиями,
болезнью,
смертью, за
всем, в чем
может
проявиться
наш крест, то,
чего не
видит за
этим обычный
человек, -Милосердие
Божие?
Однако
Божественное
откровение
требует
исторического
и
динамического
видения,
что
открывает
совершенно
новые
перспективы.
Через Свое
Слово Бог
открыл нам,
что не для
того
сотворен мир,
чтобы
оставаться
ограниченным
пределами
своей
природы, мир
существует
для того,
чтобы,
преобразившись
под воздействием
нетварных
Божественных
энергий,
засиять в
славе Божьей.
Цель
творческого
акта Божия мир преображенный,
где не будет
уже ни
бедствий, ни
страданий,
ни смерти, но
будет Бог "наполняющий
все во всем". (Ефес.1,23)
И среди
прочих
добродетелей,
преобразующих
мир, прочное
место
занимает милосердие.
Милосердие
требует
свободного
согласия
человеческой
воли с волей
Божественной,
когда
человеческая
свобода
содействует
свободе
Божественной
благодати.
Чтобы
совершилось
это обожение
твари, чтобы
поистине произошло
единение
всего во
взаимной
любви, нужно,
чтобы сам
человек
свободно
отдал себя
Божественной
любви.
Тургенев
однажды
высказал
такую мысль:
"Я глубоко
верю, что
никакое
движение
добра в мире
не пропадает".
Все что есть
доброе в
мире, как бы
оно ни было
ничтожно,
действительно
складывается
в некий
невидимый
фонд добра.
Этот фонд
добра растет,
и потому и "одиночное",
скрытое,
интимное
обновление
души во
Христе идет
в общую
сокровищницу.
Но все это
остается
невидимым,
лишенным
силы
Христовой.
Чтобы явить
силу
христианства,
нужна
христианская
общность,
христианские
добродетели,
которые бы
возрастали в
Божественном
свете. Для
этого нужна
огромная
сила любви. У
нас нет
других
христианских
средств, ибо
нужна нам не
сила слова, а
сила любви
милующей.
Я полагаю, что и наша с вами сегодняшняя задача, чтобы человечество в силу самого смысла свободы сделало, акт великодушия, акт милосердия, движения искреннего сочувствия, что являлось бы песней во славу Божию.